От Жужи до Божедомки: самые странные названия улиц Москвы и их происхождение

Когда смотришь на карту Москвы, кажется, будто кто-то устроил эксперимент с фантазией и историей. Среди привычных проспектов и переулков встречаются названия, которые звучат как шутка, ошибка или загадка. Но если копнуть глубже, выясняется: у каждого странного топонима есть свой сюжет — иногда забавный, иногда грустный, а порой совсем неожиданный.

Начнём с Щипка — короткой улицы с забавным названием, которое до сих пор вызывает вопросы. Одни уверены, что всё дело в старомодном таможенном контроле: когда-то здесь проверяли повозки специальными палками — «щупами». Отсюда и пошло название Щупок, которое со временем превратилось в Щипок. Другие считают, что всё проще — улица настолько узкая, что похожа на тонкий «щип» ткани. Никто не знает наверняка, но загадочность только добавляет улице шарма.

Дальше — Жужа. Звучит как прозвище для кошки, но на самом деле это имя реки, которая когда-то протекала в этих местах. Её журчание напоминало лёгкое жужжание, и москвичи закрепили этот звук в названии. Сегодня река спрятана под землёй, а улица осталась — короткая, почти символическая память о живой воде под асфальтом.

Есть в Москве и Ленивка — улица, которую будто придумали в шутку. Когда-то здесь располагался рынок, где торговцы не утруждали себя разгрузкой: продавали товар прямо с телег. За это место прозвали Ленивым торжком, а потом — просто Ленивкой.

А вот Мажоров переулок — пример того, как легко ошибиться с ассоциациями. Никаких «мажоров» в современном смысле там не было. Название пошло от фамилии владельца участка, Мажорова. В старой Москве так часто происходило: купец, дворянин или ремесленник оставлял после себя не только дела, но и имя на карте.

Иногда название напоминает о событиях посерьёзнее. Пыжевский переулок связан со стрелецким полком полковника Пыжова, стоявшим здесь в XVII веке. Слово «пыж» — это ещё и часть ружейного заряда, поэтому у переулка два смысла: военный и личный.

В Тимирязевском районе есть Проезд Соломенной Сторожки — звучит как сказка, но всё правда. Когда-то рядом стояла маленькая сторожка с крышей из соломы, где дежурили на железнодорожной остановке. Со временем простая будка превратилась в легенду, давшую имя целому району.

Золотая улица на Соколиной Горе звучит богато, но на самом деле напоминает о совсем другой «ценности». В XIX веке «золотарями» называли ассенизаторов, которые по ночам вывозили нечистоты. Их труд был незаметным, но жизненно важным, и в названии улицы остался след этой профессии.

Не менее прямолинейно — Последний переулок у Сретенки. Просто потому что он действительно был последним от центра. 

В Замоскворечье можно наткнуться на Сыромятнические переулки. Сыромятники — это мастера, выделывавшие кожу без дубления. В старину там стояли мастерские, пахло шкурами, дымом и рекой. Сегодня от ремесленного духа остались только названия — сухие, но живые следы старой Москвы.

А вот Хлыновский тупик хранит тайну происхождения. Одни историки считают, что он получил имя от слободы Хлыново, другие — что здесь находилась икона Николая Чудотворца, привезённая из города Хлынова (нынешнего Кирова). В любом случае, топоним сохранил кусочек забытой истории.

Не только улицы, но и целые районы столицы носят имена, с которыми стоит разобраться. Например, Мещанский район — вовсе не про «мещанство» в современном смысле. Слово пришло из польского языка и означало всего лишь «горожанина».

Район Свиблово обязан своим названием боярину Фёдору Свибло. Его прозвище, вероятно, происходило от старорусского «свиблый» — то есть «шепелявый». Забавно, что через века фамильная особенность превратилась в имя огромного жилого массива.

Кузьминки — одно из самых зелёных мест Москвы — названы, по легенде, в честь мельника Кузьмы, построившего здесь мельницу в XVI веке. Мельницы давно нет, но имя основателя осталось.

А Божедомка — пожалуй, самое поэтичное и при этом мрачное название. «Божий дом» означал приют, где хоронили бедных и безымянных.